— Правда? — Ирга оставила в покое порезы, бросила тряпку в ведро и робко прикоснулась кончиками пальцев к ожогу на плече Дерека. Тот невольно вздрогнул, но она не отняла руку.

— Было очень больно? — спросила она, осторожно погладив бугрящийся шрам.

— Очень, — ответил Дерек. — Я до сих пор иногда чувствую отголоски той боли.

Ирга убрала руку, но он поймал ее запястье и снова притянул.

— Погладь еще, — попросил он. — У тебя такие прохладные пальцы.

Ирга положила руку ему на плечо, а Дерек повернулся так, что теперь она стояла между его бедер. Его ладони по-хозяйски легли на тонкую спину, обхватили талию.

— Кровь больше не течет, — заметила Ирга.

— Просто царапины. — Он погладил ее спину. — Ты все еще меня боишься?

— Я никогда вас не боялась.

Пальцами Ирга снова тронула шрам и прошептала:

— Я боюсь, что дракон сожжет меня. Если просто съест — еще ладно, это ведь быстро.

Она отвела взгляд, и Дерек вздохнул, потянул Иргу, и девушка опустилась к нему на колено.

— Нет ничего постыдного в страхе. — Лорд смотрел на Иргу, но казалось, что взгляд его обращен внутрь. — Особенно в ситуациях, когда мы не можем ничего изменить. Если дракон не получит одну из вас, он может прилететь в Белую гавань. И тогда погибнет очень много людей… Я лишь надеюсь, что дракон не убьет невесту.

— Но если ему нужна жена, то это тем более страшно. — Щеки Ирги запылали.

— Ты не была с мужчиной? — Дерек заправил рыжую прядку ей за ухо, провел рукой по шее.

Она мотнула головой, пряча глаза.

Положив руку девушке на затылок, Дерек заставил ее наклониться ближе. Ирга посмотрела ему в глаза — серые, как пасмурное небо, опустила ресницы, и их губы встретились.

Он целовал ее медленно, неторопливо, и она обняла его шею, запустила пальцы в коротко остриженные кудряшки на затылке. Его язык осторожно тронул ее нижнюю губу, и Ирга приоткрыла рот, впуская его. Она отвечала на поцелуи Дерека и ласкала его в ответ, теплые губы лорда казались непривычно твердыми…

— Дерек!

Лорд оторвался от нее и посмотрел на Нэша, замершего у входа в шатер.

— Выйди, — бросил Дерек и повернулся снова к Ирге.

Ирга попыталась встать, но он обхватил ее за талию, усадил назад к себе на бедро. Верхняя губа Нэша вздернулась, обнажая клыки, которые вытянулись, заострились.

— Дерек, прекрати… — Голос его звучал хрипло, как рык.

— Как интересно, — пробормотал Дерек, наблюдая за ним. — А если вот так…

Он положил руку Ирге на грудь, сжал.

Нэш зашипел, уши прижались к голове.

Дерек встал, оттолкнув Иргу за спину, схватил меч и выставил его, нацелив Нэшу в грудь. Тот учащенно задышал, клыки втянулись.

— Все в порядке, — сказал Нэш, облизнув зубы.

— Все совсем не в порядке! — воскликнул Дерек. — Ты обращаешься! Ты… шипишь на меня!

— Прости, — покаялся Нэш. — Я бы не стал нападать на тебя.

— Ты проткнул мне плечо когтями!

— Это вышло случайно.

Дерек спрятал меч в ножны, повернувшись, посмотрел на Иргу с легким недоумением.

— Иди собирайся, скоро выезжаем.

Она выскользнула из шатра, избегая смотреть на Нэша, а тот, напротив, проводил ее взглядом. Дерек накинул рубашку, сел на стул.

— Ты ее любишь?

— Я знаю ее всего пару дней, — ответил Нэш. — К тому же она твоя невеста.

— Хорошо, что ты об этом помнишь, — кивнул лорд. — По-видимому, ее лесная кровь будит в тебе зверя.

— Выходит, что так.

— Я бы отправил тебя домой, да только где я сейчас найду другого проводника через Дикий лес?

— Нигде. Я пойду с тобой, Дерек. Но то, что ты делаешь… Ты собираешься переспать с Иргой перед тем, как отдать дракону? Не очень-то это благородно. Или ты все же выбрал ее?

— Это не твое дело. — Лорд нервно постучал пяткой по земле. — Что там с волком?

— Нам лучше выбраться на открытую местность. Я чую его. Он ходит с подветренной стороны, нарезает круги вокруг лагеря. Особенно много следов было у палатки Лилейны, там он подошел ближе всего. И это не просто волк. Запах более едкий, следы огромные. Это наверняка волколак.

— Всех диких перебили.

— Меня ведь оставили, — возразил Нэш.

— Ладно, поднимай всех. Уходим, — кивнул лорд. — И, Нэш…

Тот повернулся у выхода из шатра.

— Держи своего котика в узде.

— Ты тоже придержи коней, — буркнул Нэш.

Выглянув между зубцов башни, лорд Гровер вытер пот рукавом красного бархатного халата, недовольно сплюнул через золотые зубы.

— Стоило только подниматься ради этого носатого болвана, — выругался он. — Разбудили ни свет ни заря, еще вон солнце не встало! И как ему хватило наглости приехать к стенам моего замка после всех тех набегов, из-за которых мы вечно недосчитываемся овец!

— Говорят, очень много волков развелось, может, это из-за них… — Стражник в тусклом шлеме, нахлобученном до белесых бровей, поймал недовольный взгляд лорда и прикусил язык.

— Гляди-ка, без роду без племени, а флагом обзавелся, — ворчливо заметил Гровер.

По ту сторону рва гарцевали кони, серые, как клочья осеннего тумана. Флаг со снежным барсом развевался на холодном ветру, и казалось, хищный кот сейчас сорвется с синего полотна и прыгнет через ров.

— Что прикажете делать, милорд? — спросил стражник.

— Ничего, — ответил Гровер. — Пусть скачет назад в свое ущелье, или из какой там дыры он вылез. Нарисовал кота на исподнем, на палку нацепил, так теперь думает, он лорд? То бастарды лезут на трон, то безродные ублюдки флагами машут — куда катится этот мир?

Стражник разумно промолчал, понимая, что его ответ и не требуется.

— Дай сюда. — Гровер взял тяжелый лук, вытащил стрелу из колчана на спине стражника. Прищурившись, оттянул тугую тетиву. Стрела сорвалась, вжикнула, вонзилась под ноги коню, который испуганно встал на дыбы, но всадник легко удержался в седле.

— Меткий выстрел, — польстил стражник.

— Балбес! Я хотел попасть в горца, а не напугать его коня. Что за кривой лук?

— Простите, милорд.

Развернувшись, Гровер пошел к крутой лестнице.

— И не тревожьте меня больше по пустякам. Пропускать только торговцев. С этого дня брать зимнюю плату. — Он поежился, спускаясь по потрескавшимся ступеням, попытался запахнуть полы халата, но они не сошлись на отвисшем брюхе, обтянутом ночной рубахой, заляпанной вином. — Пришли холода. Если уж людям не сидится дома в такую погоду, значит, что-то действительно важное заставило их отправиться в путь. А значит, они готовы платить за проезд.